Сергей Лямец: “Прижизненное заседание по делу руководителей “Нафтогаза” объявляю открытым!”
Фейсбук Сергея Лямца
“Что это с ним?” – испуганно спросил Юрий Витренко своего конвоира
На обочине стоял человек и с бешеной энергией кусал себя за язык. Ему было явно больно. Лицо казалось знакомым, но гримаса боли настолько исказила его, что разобрать черты было решительно невозможно.
Слезы лились из глаз кусающего, он извивался и пытался руками остановить челюсти. Но ничто не помогало. Рядом с ним стоял его конвоир и просто направлял на него тонкую палочку вроде дирижерской. Видимо, она и подавляла волю жующего.
“Лжец”, – равнодушно объяснил сопровождающий, и подтолкнул Юрия Юрьевича дальше.
Как он оказался здесь, “серый кардинал” компании “Нафтогаз” так и не понял. Еще минуту назад он лежал на диване в своей квартире и в очередной раз пересматривал эфир с Наташей Влащенко. Та буквально возила его лицом по асфальту, а ответы коммерческого директора Нафтогаза казались высокомерной лабудой.
Справа и слева от дороги, по которой он шел к высокому монументальному зданию, разверзлись огненные пропасти, из которых вырывались языки пламени. Бежать было бессмысленно, да и куда бежать?
“А что, если лжец?” – решил поддержать беседу Витренко.
“Жует свой лживый язык”.
“Это наказание такое?”
“Неет, – добродушно улыбнулся конвоир. – Наказание будет, когда вы к нам насовсем”.
“Так значит, я не умер?” – с надеждой в глаза спросил Юрий Юрьевич.
“Нет, – покачал головой конвоир. – Это так, страшный сон”.
Витренко с охранником подошли к двери, она распахнулась и прошли внутрь. Странным образом, они сразу оказались в огромном зале судебных заседаний. Его подвели к столу, рядом с которым стояла фигура в длинной мантии и с париком.
Юрий Юрьевич заглянул в лицо фигуре и невольно отшатнулся в ужасе – лица не было. Вместо него была ровная поверхность телесного цвета. Фигура не шевелилась.
“Да отвалите вы!” – раздался сзади знакомый голос, и за соседний барьер втолкнули Коболева.
“Мы шо, вместе?” – растерянно поинтересовался Витренко.
Но конвоир не успел ничего сказать.
“Встать, Страшный суд идет!” – прозвучал откуда-то раскатистый голос.
Из воздуха материализовались три фигуры в мантиях и париках. Перед ними возникла высокая кафедра, перед которой Коболев и Витренко выглядели маленькими и жалкими. Фигуры остановились, и вдруг начали превращаться.
Сначала превратился судья справа. Он стал какой-то женщиной, по виду, жительницей села.
“Кто это?” – невольно вырвалось у Юрия Юрьевича.
“Это население, покупатель дорогого газа”, – раздался до боли знакомый голос справа.
“Мама?” – инстинктивно вскрикнул он.
Юрий Юрьевич с ужасом обернулся и увидел перед собой… Да, маму. Безжизненная фигура адвоката превратилась в старую добрую Наталью Витренко. Она встретила сына добрым, но суровым взглядом.
“Ну кто тебя еще защитит, а?!” – энергично произнесла она, и Юрий Юрьевич почувствовал себя маленьким и беззащитным.
Тем временем второй судья превратился в Арсения Яценюка. Ни бороды, ни лысины. Он был совсем как тогда, когда его убрали с поста премьера, а парочка из “Нафтогаза” тут же “слила” своего вчерашнего патрона.
При виде Яценюка Коболев жутко заерзал, а Юрий Юрьевич традиционно испугался. Но еще страшнее оказалось превращение третьего судьи. Маска рассеялась, и перед ними возникло лицо олигарха Игоря Коломойского. С небритого лица не сходила улыбка.
“Не ждали?” – поинтересовался он.
Первым отреагировал Коболев. Андрей Владимирович принял горделивую осанку и принялся кричать о том, что этот суд куплен, а они вообще реформаторы и стараются на пользу Родины. Он продолжал бы еще, но тут Юрий Юрьевич заметил странное. Конвоир Коболева отошел на шаг назад и указал на своего подопечного палочкой.
Тот странно приподнял правую ногу – и с размаху опустил ее на собственную левую. Удар был страшной силы и пришелся, судя по всему, прямо по пальцам. Андрей Владимирович запнулся от неожиданной боли, а тем временем нога пошла на повторный вираж. Коболев бросил обезумевший взгляд сначала на ногу, потом на Витренко, и тут же принялся вопить от боли снова.
“Ааааааа!” – только и мог произнести он.
“Ти-ша в зале! – сурово произнес судья-Коломойский.
Конвоир сделал едва заметное движение, и у Коболева пропал голос. Он продолжал топтаться по собственной ноге, но теперь о боли говорила только поза тела и налитые кровью глаза.
“На это можно смотреть вечно”, – романтично проговорил Яценюк, раскинувшись в кресле и подперев рукой хитрую голову.
“Сволочь!” – выпалила судья-женщина.
“Никогда, никогда не оскорбляй Страшный суд”, – тихонько подсказала мама Юрию Юрьевичу.
Тот испуганно обернулся. Адвокат наблюдала за мучениями Андрея Владимировича с равнодушием средневекового инквизитора.
Наконец, Коболеву позволили оставить себя в покое.
“Первое прижизненное заседание по делу руководителей “Нафтогаза” объявляю открытым!” – провозгласил Игорь Вальрьевич и стукнул деревянным молоточком по кафедре.
“Введите первого свидетеля!” – поддержала женщина судья.
Откуда ни возьмись, между стойками обвиняемых и кафедрой судей возникла фигура премьера Владимира Гройсмана.
“Свидетель, что вы можете сказать по сути дела?” – поинтересовался у него Яценюк.
Гройсман огляделся. Увидев, что камер нет и в Фейсбук будет выложить нечего, принялся излагать глубоко по-деловому.
“Вы знаете, что я отказываюсь повышать цены на газ”.
“Да”.
“Потому что и так половина страны получает субсидии. Людям нечем платить!”
“Правильно!” – некстати вмешалась женщина-судья.
“Но есть еще один момент, о котором я никогда не говорил вслух”.
“Какой?”
“Если повысить цены на газ, то в Украине вырастет ВВП”.
На пару секунд в зале воцарилась гробовая тишина.
“Это же хорошо?” – пожала плечами женщина-судья.
“Не очень”, – ответил ей все понимающий Яценюк.
“Почему?”
“Потому что нам придется платить повышенный процент по еврооблигациям Яресько”.
Тут же у всех перед глазами всплыла фигурка маленькой плотной женщины, которая пару лет назад занимала пост министра финансов. Натали Энн Яресько в 2015 году провела настолько жуткую реструктуризацию госдолга, что о ней все предпочли забыть. Жуть состояла в условиях, по которым Украине будет выплачивать проценты иностранным банкирам.
Как только рост ВВП превысит 3% в год, выплаты вырастут на 15% от превышения. А если превысит 4% – то на 40%. Было очень похоже, что засланка западных компаний специально подписала эти нормы. После чего иностранцы через МВФ решили продавить повышение цен на газ. Дальше просто – за газом дорожало электричество, за электричеством все, за всем – рос ВВП, за ростом ВВП – росли выплаты по еврооблигациям.
“Подсудимые, вы признаете, что поддерживали рост цен на газ?” – сурово спросил Яценюк и посмотрел на Коболева.
Тот медлил с ответом.
“Конвойный, напомните подсудимому, где он находится”.
Коболев мгновенно обернулся и увидел палочку, которая уже вздымалась над ним.
“Да, ваша честь!” – выпалил он, и все равно с размаху наступил себе на ногу.
“Говори…” – шепнула мама Юрию Юрьевичу.
“Да, ваша честь!” – признался Витренко.
“Хорошо, – признал Яценюк. – А вы понимали, к каким последствиям это приведет?”
“Да, ваша честь!”
“Да, ваша часть!”
“К каким?” – иронично поинтересовался Коломойский и переглянулся с Яценюком.
“Вырастет цена на газ. Вырастут доходы НАК “Нафтогаз”, и мы получим более высокую премию”, – решил не медлить Коболев.
“Вы получите?”
“Я лично, ваша честь”.
Коболев готовился сократить все правление гигантской компании до одного себя. При этом фонд премий он попросил увеличить в семь раз – со 100 до 700 миллионов гривен.
“А кого вы обвините в росте цен?”
“Его, ваша честь”, – ткнул Коболев пальцем в Гройсмана.
“А еще кого?”
Андрей Владимирович испуганно замолчал.
“МВФ, ваша честь!” – вмешался Витренко.
” МВФ?” – иронично улыбнулся Коломойский.
“Так точно, ваша честь”, – сказал Витренко и опустил глаза.
Судьи удовлетворенно улыбнулись и отпустили Гройсмана. Следующим свидетелем оказался Янез Копач из Секретариата Энергетического сообщества. Он обвинил парочку в том, что они обещали, но теперь отказались отделять транспортировку от добычи и трейдинга. Те покорно признали.
Следующим вызвали командира компании “Укргаздобыча” Олега Прохоренко.
“Ваша честь”, – испуганно озирался тот на своих начальников.
“Не волнуйтесь, свидетель, это сон”, – успокоил его Коломойский, ухмыляясь.
“Я свидетельствую, что господа Коболев и Витренко подделывают отчетность “Нафтогаза”.
“О! Интересно! – оживленно отреагировал Яценюк. – Рассказывайте”.
“Они специально собрали на счетах “Нафтогаза” все деньги группы”.
“Какие деньги?”
“Во-первых, 3 миллиарда долларов в год за транзит русского газа. Договор у “Газпрома” заключен с “Нафтогазом”.
Коболев зло молчал. Витренко высокомерно поднял голову и сжал губы.
“А “Укртрансгазу” денег не дают”.
“Неправда!” – не сдержался Юрий Юрьевич.
Коломойский приподнял бровь в его направлении и недобро посмотрел на него.
“Простите, ваша честь”.
“Только потому, шо я знаю вашу маму, подсудимый”, – сурово предупредил тот.
Наталья Витренко раскланялась.
“Не дают и нам 40 миллиардов”.
“Кому?”
“Укргаздобыче”.
“Почему?”
“Они собрали все наши деньги и не отдают”.
“Почему?”
“Себе собирают на премии”.
Тут в воздухе снова материализовался Гройсман.
“Еще они только дотаций от меня получили 64 миллиарда, а потом рассказывают, что прибыльные. Конечно, прибыльные – на деньгах бюджета!”
Коболев злобно заскрипел зубами.
“И хотят еще 75 миллиардов компенсации!”
“За что?”
“За то, что мало заработали. Теперь хотят вынуть из бюджета”.
“И шо? – странно протянул Коломойский.
“Так всегда было”, – зло пошутил Яценюк и сам засмеялся.
“Ну типа да!”, – поддакнул Гройсман.
“Сволочи! – опять выругалась женщина-судья. – Все на нашем горбу!”
Похоже, она не слишком вникала в технические аспекты, зато твердо знала, что платить за газ приходится больше.
“Подождите, свидетель, – обратился к Прохоренко Яценюк. – Вы говорите, подозреваемые рисуют прибыль?”
“Я скажу, ваша честь! – перехватил инициативу Гройсман. – Еще год, и закончится контракт с “Газпромом”.
“И что?”
“А дальше придется вести переговоры. Нет вообще никаких гарантий, что Украина будет дальше получать 3 ярда в год”.
“Это правда, подсудимый Коболев?”
“Правда, ваша честь”.
“Ну и, свидетель Гройсман?”
“Когда русские достроят “Северный поток-2″, никому наш транзит нахрен не нужен”.
“Коболев?”
“Правда, ваша честь”.
“И что?”
Председатель “Нафтогаза” виновато поднял глаза.
“Нас уже тут не будет, ваша честь”.
“Где тут?”
“В “Нафтогазе”, ваша честь”.
“Шо, и трава не расти?”
Тот молчал.
“Ладно. Прохоренко?”
“Ваша честь, конечно, рисуют прибыль! Они ж записали себе деньги, которых нет!”
“Какие деньги?”
“Ну смотрите, было два суда против России. По одному мы должны покупать у них газ. А по второму они нам должны за транзит”.
“Ну?”
“Так вот, покупать мы должны – решение Стокгольма”.
“Ну?”
“А то, что они должны, “Газпром” оспорил”.
“Что это значит?”
“Ну, что нет этих денег”.
“Это те деньги, с которых они себе премии выписали?”
“Да”.
Почти два месяца назад правление “Нафтогаза” выписало себе премии на 46 миллионов долларов. Правда, распилить успели только половину – поднялся небывалый срач. Дело в том, что решение суда русские оспорили, и окончательного вердикта можно было ждать годами.
“Но они включили эти деньги себе в прибыль?”
“Да, ваша честь”.
“Подсудимый Витренко – что вы скажете на это?”
Юрий Юрьевич почувствовал, как ужас сковывает его.
“Ты только не ври. Это же сон”, – резонно заметила мама.
“Ваша честь, мы правда исказили баланс”.
“Зачем?”
“Чтобы выглядеть прибыльными”.
“То есть, “Нафтогаз” в убытках?”
“Да, ваша честь”, – сдавленным голосом признался Витренко и украдкой взглянул на Коболева.
Тот сверлил его взглядом.
“И что теперь?”
“Мы должны платить русским”.
“А вы что?”
“А мы не будем”.
“Но ведь они подадут в суд!”
“Да, ваша честь. И выиграют”.
“Не понимаю”.
Витренко помялся с ноги на ногу.
“Но нас через год тут уже не будет”, – повторил он фразу Коболева.
Коломойский и Яценюк переглянулись.
“Я тебе говорил”.
“Та шо я, не знаю?”
Игорь Валерьевич сурово глянул на Юрия Юрьевича.
“Подсудимый Витренко, а у вас есть недвижимость в Европе?” – вдруг спросил он.
“Нет, ваша честь”, – торопливо выпалил Юрий Юрьевич и тут же осекся.
Яценюк и Коломойский улыбнулись и дали друг другу пять.
“Поздравляю соврамши, подсудимый!”
“Я не вру!” – попытался отбрыкиваться Витренко.
Мама ткнула его в бок, но уже было поздно. Задрав подбородок, ее сын высказывал Коломойскому все. Что тот враг, что он не платит налоги, что он мешает Украине быть сильной, что вся проблема в правительстве, что он дал в бюджет в семь раз больше налогов, что всем бы работать так и что будущее его прекрасно.
“Ну, насчет будущего вашего, подсудимый, есть у меня сомнения”, – спокойно выложил Коломойский, выслушав патриотический спич.
Трое судей склонились друг у другу головами и, посмеиваясь, обсуждали приговор.
“За систематическую ложь!” – как-то странно улыбнулся Яценюк.
“За издевательство над людьми!” – добавила женщина-судья.
“За подделку отчетности и казнокрадство!” – внес свою лепту непредсказуемо честный Коломойский.
“Приговариваются: подсудимый Коболев А.В. – 16 тысяч топотушек. Подсудимый Витренко Ю.Ю. – к 16 тысячам укусов собственного языка”.
Игорь Валерьевич торжественно стукнул молотком. Мама тут же исчезла.
“Приговор привести в исполнение сразу за дверьми суда!”
Конвоиры торопливо принялись толкать не успевших опомниться Коболева и Витренко к выходу.
Обида захлестнула сердце Юрия Юрьевича. В сердцах он обернулся и крикнул Коломойскому.
“Ваша честь!”
Тот уже собирался исчезнуть, но вновь материализовался.
“Шо?”
“А как получилось…?”
Коломойский догадался.
“Шо я – судья?”
“Да…”
Олигарх усмехнулся и развел руками.
“Я ж не спрашиваю, как получилось, что ты рулишь “Нафтогазом”. Это – сон!”
И он растворился в воздухе.
Юрий Юрьевич вывалился в раскрытую дверь и нехотя спустился по грязным ступенькам. Справа уже вовсю топтался себе по ногам его шеф, Андрей Коболев.
Конвоир столкнул Витренко на обочину и достал палочку.
“Подождите, ну как же это…” – попытался остановить неизбежное Юрий Юрьевич, но не успел.
Его челюсть разжала какая-то невидимая сила. Не желавший никому зла язык просунулся меж зубов, и с оглушительной силой челюсти сомкнулись.
“Ааааааааа!”
Юрий Витренко проснулся на собственном диване от дикой боли.
∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞
Disclamer: События происходят в параллельном измерении, в котором все политики и бизнесмены далеко не такие приличные люди, как в нашем мире. Все изложенное выше является чистым вымыслом. Имена и должности придуманы. Любое совпадение с реально существующими персонажами случайно. Во время написания текста ни один политик не страдал
Источник: Фейсбук автора
