Сергей Лямец: “У меня один вопрос”, – холодным тоном КГБшника произнес Витренко”
Фейсбук Сергей Лямца
Нашатырь ударил в нос, и он очнулся. Место удара тупо болело.
“Лежи, не шевелись”, – проговорил над ухом знакомый голос Юрия Витренко.
Теневой мозг “Нафтогаза” сидел у кровати, на которой громоздилось тяжелое тело его шефа. Уже не первый раз Андрея Владимировича ловили на выходе из офиса с заявлением в руке. В этот раз все могло окончиться печально.
Помогло чудо. По этажу шел охранник со стаканчиком кофе, и вдруг увидел несущегося навстречу шефа. По шальной улыбке, блуждавшей по лицу Коболева, он понял: нужно перехватывать. Дальше все было неожиданно и как-то глупо. Через десять минут охранник салфеткой вымакивал кофе с пиджака, а глава “Нафтогаза” осыпал проклятьями медсестру, коловшую ему транквилизатор.
“Вот зачем ты это делаешь?” – резонно заметил Витренко, нарочно медленно разрывая многостраничную распечатку на мелкие кусочки.
“Я не могу, Юрик. Ну я так больше не могу”, – почти плакал Андрей Владимирович.
Витренко глазами дал знак медсестре, и та вколола в руку главы НАК “Нафтогаз” еще три кубика чего-то. Подействовало быстро. Сначала прекратились всхлипывания. Потом выровнялось дыхание. Коболев успокоился, но все еще был слаб.
“Юр, – строго так начал он, глядя в спинку дивана. – Ведь это все мы!”
“Да”.
“Нет там никакого МВФ, понимаешь!”
“Понимаю”.
Витренко внимательно прочитал сочинение Коболева. Там шеф в красках рассказывал, как скормил очкарикам из МВФ идею повысить тарифы на газ. Как те поверили, будто нет другого пути. Как принялись трамбовать Кабмин, чтобы тот повысил тарифы. Как хохотал в трубку Джордж.
“У меня один вопрос”, – холодным тоном КГБ-шника произнес Витренко.
Коболев повернул голову и с опаской посмотрел на него.
“Какой?”
“Ты куда это собирался нести?”
Андрей Владимирович отреагировал странно. Он отвернулся и принялся блуждающим взглядом осматривать свой кабинет. Битые десять минут он не отвечал ничего вообще.
“Ты серьезно собирался рассказывать о премиях?”
“Ну послушай! – неожиданно вспылил Коболев. – А ты считаешь, это честно?!”
Витренко сильно прищурил глаза. Он все еще не понимал, куда собирался бежать Коболев. А от этого зависело, что нужно говорить.
“Ну, сколько дают, столько и берем”, – расплывчато сказал он и знаком показал медсестре и охранникам покинуть помещение.
Те затопали к выходу.
“Ну давай, скажи, – наклонился Витренко к шефу, когда закрылась дверь. – Куда ты собирался с этим идти?”
Он затряс перед лицом Коболева порванными бумажками. Тот уставился на своего компаньона взглядом затравленного Фауста.
“В НАБУ?” – настаивал Витренко.
Коболев странно улыбнулся и загадочно покачал головой.
“В посольство?”
Андрея Владимировича странно веселил этот разговор.
“Тогда куда-а?!!”
Коболев приподнялся на диванчике и сел.
“Ты понимаешь, что они сами никогда не допрут? Ни о хабе. Ни о 32 ярдах”.
“Ну, о 32 ярдах предположим допрут”, – издевательским тоном произнес Андрей Владимирович.
Дополнительно 32 миллиарда соберет “Нафтогаз” с населения после повышения тарифов. С них, писал Коболев, он и Витренко получат благородный 1% в качестве премии.
“Ну ок. А о трубе ты зачем? О Коломойском? О деньгах на выборы? О домах наших???” – наконец, прорвало Витренко.
Коболев, наконец, перестал томить.
“Я тебе скажу, Юра”, – процедил он.
“Ну?” – откинулся на стуле Витренко и приготовился услышать самую страшную правду.
“Только не смейся”, – вдруг смутился Коболев.
Витренко удивился.
“Я шел на “1+1”.
“Что?” – от такой неожиданности теневой мозг слегка запотел.
“Да, – кивнул Коболев. – Я считаю, что это несправедливо”.
“Что несправедливо?”
“Что все делаем мы, а никто об этом не знает”.
Витренко тяжело встал и медленно пошел в дальний угол кабинета. Там не было ничего, и он побрел кругом стола. Осмыслить услышанное ему никак не удавалось.
“Ты хочешь сказать, что хочешь обо всем рассказать?” – возмущенно уставился он на Коболева.
“Юр, а что они нам сделают?” – искренне удивился Коболев.
Витренко попытался представить “их”, но не смог. Он растерянно пожал плечами и продолжил бродить.
“Ну я ж не сумасшедший”, – добродушно улыбнулся Андрей Владимирович.
“Не знаю, не знаю”, – задумчиво шагал теневой мозг “Нафтогаза”.
“Ну, во-первых, мы все тут же опровергнем”.
Витренко опять пожал плечами. В самом деле, зачем волноваться? Все изложенное в распечатке уже писали в Фейсбуке.
“Во-вторых, никто не поверит, что мы повысили тарифы только чтобы ж@пу прикрыть”.
“Ну подожди, не только ж@пу”, – возразил Витренко.
“Ну понятно, что и пипу”, – не растерялся Андрей Владимирович, и они глухо захохотали.
Витренко подошел к столу шефа и сказал секретарше принести им по кофе.
“Можно я тебя очень попрошу?” – умоляюще повернулся он к шефу.
“Что?” – почти согласился тот.
“Давай ты потерпишь до следующей весны”.
“Зачем?” – удивился Коболев.
“Давай мы сначала получим премии”.
Андрей Владимирович тяжело вздохнул.
“Ну что тебе дороже, понты или 700 лямов?”
“Слушай, ну я ж не сумасшедший”.
Нули забегали в глазах Коболева.
“Ну наконец”, – обрадовался Витренко.
……………………………
Disclamer: События происходят в параллельном измерении, в котором все политики и бизнесмены далеко не такие приличные люди, как в нашем мире. Все изложенное выше является чистым вымыслом. Имена и должности придуманы. Любое совпадение с реально существующими персонажами случайно.Во время написания текста ни один политик не страдал.
Источник: Фейсбук автора
