Сергей Лямец: “Тревога начала вползать в свежепремированную душу Коболева”
Фейсбук Сергея Лямца
Часы пробили двенадцать. Председатель НАК “Нафтогаз” величаво сидел в своем рабочем кабинете и с кем-то разговаривал по старомодному проводному телефону.
“Ну так я тоже на зарплате!” – говорил он, зачем-то тщательно выговаривая слова.
Трубка что-то проговорила в ответ. Андрей Коболев закатил глаза.
“Я понял, – великодушно отмахнулся он и продолжил поучительным тоном. – Ты не можешь выписать себе премию просто так”.
Трубка возразила что-то о великих достижениях.
“Какие достижения? Что ты деньги распилил?”
Трубка оскорбилась и ударилась в спич о небывалом прогрессе.
“Ну тогда это Омеляну и Гройсу нужно премии выписывать. Все думают, шо это они дороги строят”.
Трубка ничего не сказала. Потом сказала что-то очень оскорбительное в адрес заявленных персонажей. Андрей Владимирович болезненно скривился. Меньше всего он хотел поутру выслушивать бабские истерики.
“Еще раз. Схема такая. Ты должен начать красивый публичный процесс. Не просто дороги, а дорога Пирятин-Вашингтон”.
Тут в дверь постучали. Андрей Владимирович сильно удивился. Это был его рабочий кабинет, а за дверью должна была сидеть секретарша. Но если в нее стучат, то секретарши нет. А где она? А кто тогда пришел?
Постучали еще раз. Тревога начала вползать в свежепремированную душу Коболева. Он почувствовал, как у него холодеет в животе. Перед глазами пронеслось все, включая нелепую надежду свалить из страны и пожить как человек.
“Славомир, подожди”, – неровным голосом проговорил Андрей Владимирович и зажал динамик трубки ладонью.
Усилием силы воли он вспомнил, что все еще председатель НАК “Нафтогаз Украины”. И только недавно выиграл суд над русскими в Стогкольме. И вообще… Учительница истории внутри возразила, что в 1937-м и не таких брали. Он горячо возразил, что они не в 1937-м. Та иронично улыбнулась и на секунду замолчала, чтобы вдохнуть воздуха для новой атаки. Коболев понял, что нужно пользоваться моментом.
“Да!” – через силу гаркнул он.
Дверь приоткрылась. В образовавшийся проем медленно протиснулось напряженное лицо серого кардинала НАК “Нафтогаз” Юрия Витренко. Глаза его, как всегда, излучали бдительность.
“Ты чего стучишь?!” – полушепотом цыкнул на него Коболев.
Тот задумался.
“Я не стучу”.
Андрей Владимирович задумался. Он вспомнил, что у Витренко иногда плохо с чувством юмора.
“И на этом спасибо”.
Он внутренне махнул рукой, и жестом руки пригласил того войти.
“Славомир, ты еще тут?”
Трубка отозвалась возгласом уязвленного самолюбия. Коболев удивился такому отношению и решил завершать разговор.
“В общем, чтобы получить премию, ты должен создать общественное мнение, что это ты сделал большое дело”.
Трубка возразила что-то очень дельное.
“А кто тебе мешал поставить СВОЙ набсовет?! – Коболев определенно устал от своего визави. – Ладно, дорогой друг, тут ко мне пришли”.
Трубка горделиво попрощалась. Председатель НАКа – с ней.
“Ну шо!” – радостно воскликнул Андрей Владимирович, вернув трубку в гнездо аппарата.
“Уши горят, – признался Витренко. – У тебя тоже?”
“Невыносимо просто”, – кивнул Коболев.
Он полез рукой в стоявшую перед ним миску и достал оттуда мокрую тряпку. Отжал воду из нее, сложил вчетверо и прислонил к многострадальному левому уху.
“Вот страна!” – возмущенно крякнул Витренко.
“Все считают чужие деньги!” – поддержал его шеф.
“Взяли бы сами и сделали!”
Этим утром стало известно, что руководители НАК “Нафтогаз” получат $45 миллионов премии за победу над “Газпромом” в Стокгольмском суде. Три четверти этих денег, или $30 миллионов, разделят между собой Коболев и Витренко.
“Мне за утро уже четверо позвонили”.
“И мне двое”.
“Кто самый яркий?”
“Аваков”.
“Вау! А он шо?”
“Спросил, можно ли за вертолеты получить премию”.
“Какие вертолеты?” – удивился Коболев.
“Та они у французов покупают вертолеты аварийные”.
Министр МВД Арсен Аваков решил укрепить Украину и купить 55 дорогущих вертолетов Airbus. После нескольких аварий, французы не знали, куда их пристроить. Наконец, нашлась точка на карте.
“А ничего, что в Украине свои вертолеты делают?”
“Не вертолеты, а двигатели”.
“Вертолеты!”
Коболев нагреб что-то на клавиатуре и развернул к Витренко экран монитора. На фото вечный директор “Мотор Січи” показывал новый вертолет, который установил несколько мировых рекордов.
“Ой, слушай, та пусть пилит! – отмахнулся Витренко. – А это кто звонил?”
“Новак”.
“Автодор?”
“Ну да”.
“Шо хотел?”
“Премию!” – выпалил Коболев, и оба заржали.
Попытались успокоиться, но не смогли. Поржали еще.
“А ему зачем?” – слезящимися от смеха глазами спросил Витренко.
“Говорит, на зарплате сидит у Конуса, но ему мало”.
“Так а за что ему премия?”
“За то, что всю Украину перекопали”.
“Они как пилят, кстати?”
“Напрямую, через подрядчиков”.
“Шо, не через автодоры?”
“Нет, те лапу сосут. Получают кэш с подрядчиков”.
“Слушай, а молодцы!” – Витренко сделал сложное лицо и задумался.
Коболев полез рукой в миску, чтобы опять намочить тряпку.
“Так, ладно, где он?” – неожиданно ожил Витренко.
“Должен был прийти еще в 12”.
На часах была почти половина первого.
“Шо будем обсуждать?”
“Как премию отрабатывать”, – иронично улыбнулся Коболев.
Все вокруг удивлялись, как можно так легко получить $45 миллионов на ровном месте. Особенно удивлялся Юрий Луценко, который не додумался выписать себе премию за арест $1,5 миллиардов Януковича.
Генпрокурор стал первым, кто позвонил Коболеву этим утром. Но Андрей Владимирович так и не смог сказать ему правду – что в обмен на премию ему предстояло собрать в предвыборный фонд Портрета круглую сумму.
“Слушай, а как они хотят вынуть целых 17 ярдов?”
“Ну, шото из “Газдобычи”, шото из “Трансгаза”, – произнес Андрей Владимирович. – Но ты ж намек понял?”
“Какой?” – напрягся Витренко.
“Ну, они нам гарантируют тишину в эфире…”
Действительно, в защиту премий Коболева и Витренко выстроились все порохоботы мира. Они бодро рассказывали, что Андруша и Юра выиграли для Украины 4,5 миллиарда. Что они не повелись на подкуп “Газпрома”. Что это вообще не деньги для такого дела.
Но самое главное, порохоботы никак не комментировали набсовет “Нафтогаза”, который проголосовал за выделение премии в $45 миллионов. А сказать было что. Наполовину набсовет “Нафтогаза” состоял из иностранных фунтов, сидящих на зарплате у Коболева и изображавших независимость – этой штуке Андрей Владимирович научился в свое время у Коломойского, которому помог назначить фунта на “Укрнафту”. Вторая половина состояла из людей Портрета, которые голосовали тогда, когда им кивнут с Банковой.
“Так что за намек?”
“Ну, что мы эти 17 ярдов должны будем взять на себя”.
“Ох@ть!”
“Ну да! И теперь мы с ними замазаны по самое не хочу”.
“Это почему?”
“Потому, что люди Портрета голосовали за 45 лямов, а потом нас защищали”.
“Слушай, а кто это понимает?” – резонно возмутился Витренко.
“Будьспок, понимают все, кто нужно”, – ответил Коболев и показал характерный жест рукой.
Зазвонил телефон. Командир “Нафтогаза” отбросил салфетку в тазик и нажал кнопку громкой связи.
“Андрей Владимирович, к вам Владимир Борисович”, – произнес нежный голос секретарши.
“Хорошо”, – ответил он.
Дверь отворилась, и в нее почти вбежал премьер Владимир Гройсман.
“Слушайте, пацаны, следующий раз вы ко мне!” – начал он с порога.
“Та у тебя не поговоришь по-человечески”, – улыбнулся Коболев и знаком показал на прослушку в стенах.
“Это да…” – согласился Гройсман.
Они тепло поздоровались. От былой вражды не осталось и следа. Теперь они работали над одной задачей – наполнением предвыборного фонда Портрета.
“Слушай, Андрюха, – вдруг произнес Гройсман, усевшись в удобное кресло. – А как ты такую премию пробил?”
Коболев переглянулся с Витренко, улыбнулся и принялся консультировать.
……………………………
Disclamer: События происходят в параллельном измерении, в котором все политики и бизнесмены далеко не такие приличные люди, как в нашем мире. Все изложенное выше является чистым вымыслом. Имена и должности придуманы. Любое совпадение с реально существующими персонажами случайно.
Во время написания текста ни один политик не страдал
Источник: Фейсбук автора
