“Точно защищенный канал?”
“Никто знает, что вы здесь”.
Портрет размашисто шагал по узкой тропинке загородного ресторана. Рядом с ним, вжимаясь в елочную изгородь, торопливо семенил личный банкир Макар Пасенюк.
“А они не будут снимать?”
“Меня? – рассудительно спросил Макар Юрьевич. – Пусть снимают”.
Портрет и банкир подошли к невысокому зданию котельной. С двух сторон от входа стояли неприметные фигуры ГСО-шников в сером. Вокруг было ни души.
Пасенюк растворил дверь, и они вошли. В пустом темном помещении стоял стол, на столе – открытый ноутбук. Перед столом располагался старый советский стул. Еще один такой же стоял сбоку.
“Вы, пожалуйста, сюда”, – показал Макар Юрьевич на стол сбоку.
Сам Пасенюк сел перед экраном ноутбука.
“Когда будете готовы, скажите”.
“Давай”.
Из колонок ноутбука раздался булькающий звук. Включилась характерная мелодия вызова Skype. Звук заполнил всю котельную, глухо отражаясь от темных углов и пустых ведер.
Прошло секунд 15. Скайп настойчиво гудел, но вызов никто не принимал. Наконец, Пасенюк нажал отбой.
“Ты ж сказал, он ждет”.
“Ждет”.
Портрет нетерпеливо простучал пальцами по столу и выразительно посмотрел на Пасенюка.
“Я что, зря посреди отпуска?” – нахмурился он.
Но только Портрет решил закипеть, как раздался звук вызова Skype. Оба инстинктивно наклонились к экрану и улыбнулись. На нем прыгала маленькая иконка с изображением улыбчивого индуса с витиеватой надписью на восточном языке.
“Петр Алексеевич, спрячьтесь, пожалуйста”, – попросил Пасенюк.
Портрет охнул и отклонился, чтобы не попадать в кадр.
“И отсядьте, пожалуйста, подальше”.
“Зачем?”
“Чтобы голос не было слышно в микрофон”.
Портрет нехотя приподнялся со стула и перенес его практически к двери. Пасенюк кивнул, что нормально, и принял вызов.
На экране возникло лицо олигарха Дмитрия Фирташа.
“Работает!” – радостно крикнул он прямо в микрофон, и тут же увидел лицо Пасенюка.
“О, а ты шо тут делаешь?” – удивился олигарх.
“Здравствуйте, Дмитрий Васильевич, – вежливо поздоровался банкир президента. – Меня зовут Макар”.
“Я знаю, – вместо здрасте нахмурился Фирташ. – А где?..”
И он характерным движением руки показал нечто вроде президента.
“Меня уполномочили вести переговоры от его имени”.
“Ничего не знаю, – уперся олигарх. – Мне сказали, что я с ним поговорю”.
“В каком-то смысле, да”.
Дмитрий Васильевич нахмурился еще сильнее.
“Шо ты там бормочешь?” – решил наехать он.
“Я буду согласовывать содержание нашей беседы с неким лицом”.
Фирташ задумался. Чей-то голос принялся ему объяснять. Выслушав голос, олигарх кивнул, но ему явно не понравилось.
“Нах@й этот цирк?!” – выругался он в экран, адресуя свой вопрос кому-то сбоку.
“Мой клиент хочет быть уверен, что он с вами не виделся и не разговаривал”, – вставил свои пять копеек Пасенюк.
Портрет от неожиданности улыбнулся. Формулировка ему явно понравилась. Дмитрий Васильевич тоже оценил. Он остановился и недоуменно уставился на изображение Пасенюка.
“Зачем?”
“Ну, вдруг его спросят…” – уклончиво ответил Макар Юрьевич.
“А сбрехать, как обычно, твой клиент не может?”
“Мой клиент никогда не врет”.
Где-то за спиной Фирташа раздался сдавленный смех. Смеялись так заразительно, что олигарх тоже не сдержался и хохотнул в экран.
Портрет нахмурился.
“Ну тогда я тоже хочу быть уверен, – мстительно процедил Дмитрий Васильевич, – что ни о чем не говорил с твоим клиентом”.
И он встал из-за компьютера. На экране мелькнули полосатые летние штаны и дорогой ремень. Штаны ушли, и взору Пасенюка открылась замысловатая картина какого-то современного художника.
“Иди ТЫ поговори”, – сказал кому-то Фирташ.
Сбоку зашуршало.
“Что там? – начал волноваться Портрет. – Ты мог заранее договориться?”
“Сейчас все будет нормально”, – поправил очки взволнованный Пасенюк.
“Что нормально?!” – вскинул руками президент.
Тут на экране мелькнули еще одни дорогие брюки, а потом Пасенюк узнал в их обладателе Валерия Хорошковского. Бывший глава СБУ, таможни и всея экономики выглядел традиционно хорошо. Через сотни километров от Валерия Ивановича пахнуло свежим воздухом Прованса, деньгами и легкостью бытия. Макар Юрьевич тоскливо вздохнул, Портрет оживленно замахал руками.
“Валерий Иванович, здравствуйте!” – проговорил Пасенюк специально для президента.
Тот понял и показал лайк.
“Здравствуйте, Макар”, – вежливо откликнулся экран.
“Ну что, мы можем начать разговор?”
“Конечно”.
Пасенюк обрадованно улыбнулся.
“Ну, что ваш клиент думает о нашем предложении?”
“Каком предложении?” – буркнул откуда-то Фирташ.
“Что вы имеете в виду?” – корректно пересказал Хорошковский.
Макар Юрьевич вопрошающе посмотрел на Портрета.
“Х@ли он вы@бывается?” – нетерпеливо произнес президент.
“Нам интересна ваша поддержка на будущих выборах”.
Валерий Иваныч повернул голову и передал мессидж. С той стороны донеслась затяжная тишина.
“Шо он имеет в виду?” – наконец, хрипло произнес голос Фирташа.
“Мы уже оказываем вам поддержку, – перефразировал Хорошковский. – Юра не вылазит с эфиров”.
Под Юрой имелся в виду лидер “Оппоблока” Юрий Бойко. В последние месяцы он особенно пел в унисон с Портретом.
“Да, но я слышал, что вы ведете переговоры с Тимошенко”, – зарядил Пасенюк.
В ответ он тут же услышал громкий фырк.
“Как он себе это представляет?” – прохрипел Фирташ, добавив пару эпитетов об интеллектуальных качествах кого-то.
Валерий Иванович поинтересовался, что именно имеется в виду.
“Ну, что вы окажете Тимошенко поддержку – деньгами, медийно. Ну и Оппоблок”.
“Что Оппоблок?” – удивился Валерий Иванович.
“Что Оппоблок поддержит Тимошенко”.
“Как?! – немало удивился Хорошковский. – У них принципиально разный электорат”.
“Ну, я не знаю”, – отмазался Пасенюк и посмотрел на Портрета.
Тот одобрительно сложил лайк.
“Так вот почему он мне мозги еб@т? – откуда-то издалека задумчиво произнес Фирташ. – Он шо, думает, шо я с Юлей тру?”
“Вы действительно считаете, что мой… – немного запнулся Хорошковский – клиент ведет переговоры с Тимошенко?”
Пасенюк развел руками.
“Я не знаю”.
“Ты спроси его, нах@я они меня атакуют, если не знают?” – горячился Фирташ.
Буквально в последние два месяца началось массивное наступление на бизнесы Дмитрия Васильевича. Атаковали сразу по многим фронтам.
“Кто его атакует?” – как обычно, сделал удивленный вид Портрет.
“Мы вас не атакуем”, – чистосердечно соврал Пасенюк.
“Ну как не атакуете?” – возмутился Фирташ.
Хорошковский принялся перечислять конкретные примеры. Сумыхимпром повысили в цене, и завод перестал быть объектом малой приватизации. Теперь его предстояло продавать через советников, а это еще много месяцев и сильный рост цены. По ЗТМК расторгли соглашение о создании совместного предприятия с оффшором Фирташа. По облгазам вели атаки братья-близнецы Коболев и Витренко. Традиционные сложности с лицензиями были у “Интера”. Эти и еще несколько эпизодов складывались вместе в большую картину травли олигарха.
“Это не мы!” – не моргнув, ответил Порошенко.
“Ну как не вы?!” – услышал и парировал Фирташ.
“Ну не мы это!”
“Тогда прекрати!”
“Что прекрати?!”
Пошло переругивание из-за экрана. Пасенюк первое время пытался дублировать слова Портрета, но потом покорно стих и рассматривал изображение Хорошковского на экране. Тот мысленно ковырялся в зубах и о чем-то своем.
“Так все-таки, х@ли тебе надо?!” – наконец, не выдержал Фирташ.
Портрет молчал.
“Денег? Тебе шо, мало?!”
Президент не ответил.
“Контакт с русскими? Так твои люди уже ездят в Москву”.
“Это неправда!” – взвизгнул Портрет.
“Шо неправда?” – иронично парировал Фирташ.
Хорошковский не изменился в лице.
“Хочешь, шоб мы тебе во втором туре помогли?”
Портрет молчал.
“Мы и так помогаем”.
“Как вы мне помогаете?”
“Ты гонишь?!” – возмутился Фирташ.
Опять началось переругивание.
“Знаешь шо?” – в пылу произнес Дмитрий Васильевич.
“Шо?!” – так же резко ответил Портрет.
“Сдается мне, ты решил у меня бизнес отжать”.
“Ты с ума сошел?!”
Пасенюк украдкой посмотрел на президента. Только вчера они рисовали простые схемы освоения доли с потоков Фирташа. Но теперь Портрет, не ожидавший заявления в лоб, мстительно сощурил глаза и думал, что бы сказать.
“Это очень серьезная предъява”, – наконец, выдохнул он.
Пасенюк пересказал, что сомневаться в честном слове президента не нужно никогда.
Хорошковский ответил, что все здесь отсутствующие немного погорячились.
Макар Юрьевич повторил, что его клиент очень рассчитывает на долгие партнерские отношения во время предвыборной кампании и после.
Валерий Иваныч донес, что его клиент хотел бы в ответ решения своих вопросов.
Пасенюк обещал, что его клиент изучит ситуацию и предложит помощь.
Ни Портрет, ни Фирташ больше не произнесли ни слова.
Попрощались.
“Вы, конечно, монстр”, – признался Макар Юрьевич, когда эфир закончился.
“Я с братками умею говорить”, – вальяжно признался Портрет.
“Откуда?”
“Еще с девяностых”, – как-то грустно произнес президент и не стал продолжать.
Он подошел к двери и распахнул ее. Яркое солнце прорвалось сквозь дверной проем и на миг ослепило первое лицо. В следующий миг он разглядел толпу официантов, сгрудившихся в другом конце аллеи. Они радостно переговаривались и тыкали пальцами в Портрета. Два охранника безуспешно пытались их оттеснить.
“Я говорила, что это президент!” – восторженно вскричала одна из официанток и сняла Портрета на мобилу.
“Президент! Президент!” – радостно зашелестела толпа и принялась фоткать первое лицо и выглядывающего из-за него Пасенюка.
“Ты ж говорил, никто не знает, что мы здесь”.
“Народ, бл@дь”
“Зае@али”.
∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞
Disclamer: События происходят в параллельном измерении, в котором все политики и бизнесмены далеко не такие приличные люди, как в нашем мире. Все изложенное выше является чистым вымыслом. Имена и должности придуманы. Любое совпадение с реально существующими персонажами случайно.Во время написания текста ни один политик не страдал.
Источник: Фейсбук автора
