Сергей Лямец: “У меня один вопрос”, – холодным тоном КГБшника произнес Витренко”

Нашатырь ударил в нос, и он очнулся. Место удара тупо болело.

“Лежи, не шевелись”, – проговорил над ухом знакомый голос Юрия Витренко.

Теневой мозг “Нафтогаза” сидел у кровати, на которой громоздилось тяжелое тело его шефа. Уже не первый раз Андрея Владимировича ловили на выходе из офиса с заявлением в руке. В этот раз все могло окончиться печально.

Помогло чудо. По этажу шел охранник со стаканчиком кофе, и вдруг увидел несущегося навстречу шефа. По шальной улыбке, блуждавшей по лицу Коболева, он понял: нужно перехватывать. Дальше все было неожиданно и как-то глупо. Через десять минут охранник салфеткой вымакивал кофе с пиджака, а глава “Нафтогаза” осыпал проклятьями медсестру, коловшую ему транквилизатор.

“Вот зачем ты это делаешь?” – резонно заметил Витренко, нарочно медленно разрывая многостраничную распечатку на мелкие кусочки.

“Я не могу, Юрик. Ну я так больше не могу”, – почти плакал Андрей Владимирович.

Витренко глазами дал знак медсестре, и та вколола в руку главы НАК “Нафтогаз” еще три кубика чего-то. Подействовало быстро. Сначала прекратились всхлипывания. Потом выровнялось дыхание. Коболев успокоился, но все еще был слаб.

“Юр, – строго так начал он, глядя в спинку дивана. – Ведь это все мы!”

“Да”.

“Нет там никакого МВФ, понимаешь!”

“Понимаю”.

Витренко внимательно прочитал сочинение Коболева. Там шеф в красках рассказывал, как скормил очкарикам из МВФ идею повысить тарифы на газ. Как те поверили, будто нет другого пути. Как принялись трамбовать Кабмин, чтобы тот повысил тарифы. Как хохотал в трубку Джордж.

“У меня один вопрос”, – холодным тоном КГБ-шника произнес Витренко.

Коболев повернул голову и с опаской посмотрел на него.

“Какой?”

“Ты куда это собирался нести?”

Андрей Владимирович отреагировал странно. Он отвернулся и принялся блуждающим взглядом осматривать свой кабинет. Битые десять минут он не отвечал ничего вообще.

“Ты серьезно собирался рассказывать о премиях?”

“Ну послушай! – неожиданно вспылил Коболев. – А ты считаешь, это честно?!”

Витренко сильно прищурил глаза. Он все еще не понимал, куда собирался бежать Коболев. А от этого зависело, что нужно говорить.

“Ну, сколько дают, столько и берем”, – расплывчато сказал он и знаком показал медсестре и охранникам покинуть помещение.

Те затопали к выходу.

“Ну давай, скажи, – наклонился Витренко к шефу, когда закрылась дверь. – Куда ты собирался с этим идти?”

Он затряс перед лицом Коболева порванными бумажками. Тот уставился на своего компаньона взглядом затравленного Фауста.

“В НАБУ?” – настаивал Витренко.

Коболев странно улыбнулся и загадочно покачал головой.

“В посольство?”

Андрея Владимировича странно веселил этот разговор.

“Тогда куда-а?!!”

Коболев приподнялся на диванчике и сел.

“Ты понимаешь, что они сами никогда не допрут? Ни о хабе. Ни о 32 ярдах”.

“Ну, о 32 ярдах предположим допрут”, – издевательским тоном произнес Андрей Владимирович.

Дополнительно 32 миллиарда соберет “Нафтогаз” с населения после повышения тарифов. С них, писал Коболев, он и Витренко получат благородный 1% в качестве премии.

“Ну ок. А о трубе ты зачем? О Коломойском? О деньгах на выборы? О домах наших???” – наконец, прорвало Витренко.

Коболев, наконец, перестал томить.

“Я тебе скажу, Юра”, – процедил он.

“Ну?” – откинулся на стуле Витренко и приготовился услышать самую страшную правду.

“Только не смейся”, – вдруг смутился Коболев.

Витренко удивился.

“Я шел на “1+1”.

“Что?” – от такой неожиданности теневой мозг слегка запотел.

“Да, – кивнул Коболев. – Я считаю, что это несправедливо”.

“Что несправедливо?”

“Что все делаем мы, а никто об этом не знает”.

Витренко тяжело встал и медленно пошел в дальний угол кабинета. Там не было ничего, и он побрел кругом стола. Осмыслить услышанное ему никак не удавалось.

“Ты хочешь сказать, что хочешь обо всем рассказать?” – возмущенно уставился он на Коболева.

“Юр, а что они нам сделают?” – искренне удивился Коболев.

Витренко попытался представить “их”, но не смог. Он растерянно пожал плечами и продолжил бродить.

“Ну я ж не сумасшедший”, – добродушно улыбнулся Андрей Владимирович.

“Не знаю, не знаю”, – задумчиво шагал теневой мозг “Нафтогаза”.

“Ну, во-первых, мы все тут же опровергнем”.

Витренко опять пожал плечами. В самом деле, зачем волноваться? Все изложенное в распечатке уже писали в Фейсбуке.

“Во-вторых, никто не поверит, что мы повысили тарифы только чтобы ж@пу прикрыть”.

“Ну подожди, не только ж@пу”, – возразил Витренко.

“Ну понятно, что и пипу”, – не растерялся Андрей Владимирович, и они глухо захохотали.

Витренко подошел к столу шефа и сказал секретарше принести им по кофе.

“Можно я тебя очень попрошу?” – умоляюще повернулся он к шефу.

“Что?” – почти согласился тот.

“Давай ты потерпишь до следующей весны”.

“Зачем?” – удивился Коболев.

“Давай мы сначала получим премии”.

Андрей Владимирович тяжело вздохнул.

“Ну что тебе дороже, понты или 700 лямов?”

“Слушай, ну я ж не сумасшедший”.

Нули забегали в глазах Коболева.

“Ну наконец”, – обрадовался Витренко.

……………………………

Disclamer: События происходят в параллельном измерении, в котором все политики и бизнесмены далеко не такие приличные люди, как в нашем мире. Все изложенное выше является чистым вымыслом. Имена и должности придуманы. Любое совпадение с реально существующими персонажами случайно.Во время написания текста ни один политик не страдал.

Источник: Фейсбук автора