Сергей Лямец: “Тебе правду сказать?” – пронзительно взглянул на него генпрокурор”
Фейсбук Сергея Лямца
“Шановні пасажири. Наш літак здійснює рейс до міста Нью-Йорк. Бажаємо вам приємного польоту”.
Юрий Витальевич Луценко переждал, пока самолет наберет высоту, и отстегнул ремень. Стюардесса деловито задергивала шторы в первый класс, и все знали, что будет дальше. В холодильнике остывало кое-что. Времени было много, чтобы как следует поразмыслить о судьбе страны.
Слева через проход от генпрокурора сидел какой-то американский боров в коротких шортиках и рубашке бойскаута. На животе рубашка характерно натягивалась, обнажая волосатый пуп. У заморского чудовища очевидно никогда в жизни не было ни советской мамы, ни строгой воспитательницы. Выглядел он как Страшила, но при этом беззастенчиво гордился собой.
Справа не было никого, и генеральный приготовился спрятаться в уголок, чтобы посмотреть на Европу сверху вниз.
“Пропустите!” – прошипел мужской голос за спиной.
Взвизгнула стюардесса.
“Пассажир, сюда нельзя!”
“Это чего нельзя?”
“Только для пассажиров первого класса!”
Послышались звуки жаркого попихивания, сопровождавшиеся тревожным сопением и взвизгиванием стюардессы. Американец в шортиках бойскаута робко вжался в кресло, делая вид, что ушел в себя.
“Я ему сейчас покажу, кто тут первый класс!”Сквозь баррикаду из двух стюардесс, в отсек прорвался здоровый запотевший мужик. По виду, это был типичный избиратель Анатолия Гриценко – неопределенной внешности, неопределенного возраста и неопределенного рода деятельности. Одежда его тоже была неопределенной. Как и его политический кумир, боров был никаким.
Единственным, что выделяло потного гражданина посреди отсека, был агрессивный настрой. Узкие глазки на раскрасневшемся лице буравили генерального прокурора.
“Луценко!”
Юрий Витальевич тут же пожалел, что оставил телохранителя в Киеве.
“Теперь точно не уйдешь!” – потно прошипел боров.
Стюардесса сжалась от страха. Генеральный прокурор подумал, что сейчас его будут бить. Сглотнув воздух, он почему-то вспомнил камеру СИЗО. Совершенно неожиданно, к нему вернулось самообладание.
“Садись”, – приказал Луценко борову.
Тот не ожидал такого захода. Постояв еще секунд десять, боров покорно приземлился в кресло рядом с генеральным. Юрий Витальевич знаком подозвал стюардессу.
“Давай”.
Та понимающе кивнула и умчалась в подсобку. Оттуда послышался шорох и стук. Через минуту стюардесса вернулась с бутылкой виски, тазиком льда и несколькими бумажными стаканчиками.
“Есть стеклянные”, – смущенно проговорила она.
“Не надо стеклянные”, – остановил ее порыв Луценко и отправил задергивать шторы.
Генпрокурор умело скрутил пробку с горлышка бутылки. В нос им ударил спертый запах шотландской подмышки. Разлив по стаканам, Луценко протянул один из них борову.
“Юра”.
Тот взял стакан и задумался.
“Витя”.
Глухо чокнулись. Глотнули. Поставили. Генпрокурор налил еще.
Молча выпили.
Стюардессы принялись по очереди ходить мимо Луценко раз в минуту. Но на них уже никто не обращал внимание. Генпрокурор и боров вели душевную беседу.
“Ну почему вы такие скоты?” – настаивал боров.
Подмышки его уже просохли. Лицо от первоклассного виски приняло цвет неспелого помидора. Он уже явно считал Луценко своим – очкариком-интеллигентом, с которым можно неспешно вести беседу, пока не кончится вискарь.
“Тебе правду сказать?” – пронзительно взглянул на него генпрокурор.
Боров оказался не слишком тонкой душевной организации. Поэтому он просто угукнул.
“Ну слушай, – изготовился Юрий Витальевич и начал. – После Второй Мировой войны они захватили власть…”
“Кто?” – боров принялся чавкать принесенной “Мивиной”.
Продавать вермишель быстрого заваривания было передовой фишкой “МАУ”. Товар на удивление хорошо пошел.
Теперь новаторы из авиакомпании Игоря Коломойского всерьез раздумывали, как сделать платными туалеты, особенно на транслатлантических рейсах. Но пока что позиция Женевы звучала так: пока мы не платим в Украине налоги, туалеты в самолетах останутся бесплатными.
“Инопланетяне”, – наклонившись к нему, прошептал Луценко.
Тот странно посмотрел на генерального прокурора. Глаза его наполнились состраданием.
“У нас сосед как-то месяц из запоя не выходил, – примирительным тоном проговорил он. – Так он с Лениным разговаривал”.
Юрий Витальевич улыбнулся.
“Ты не понял”.
Он не спеша снял свои очки и протянул борову. Тот нехотя надвинул очки на нос и посмотрел на генпрокурора. Странно, но тот не изменился в размерах. Зато пространство вокруг них неожиданно окрасилось желто-синими разводами.
“Разработка наших ученых”, – проговорил Луценко и показал борову в сторону бойскаута.Боров машинально повернул голову, и в следующую секунду дернулся всем телом. В кресле через проход сидел уродливый слязняк с щупальцами на манер осьминога. К счастью борова, слизняк смотрел на океан и не заметил, как генпрокурор навалился на борова.
“Тихо ты…”, – спокойно проговорил он, аккуратно снимая свои очки с носа соседа.
Шокированный боров замер в кресле. Луценко с улыбкой налил ему виски и протянул стаканчик.
“Пей. Запах виски их успокаивает”.
Боров глотнул.
Минут пять он молчал, боясь взглянуть налево. Подошла стюардесса, окинула соседа генпрокурора понимающим взглядом. Луценко показал ей, что все ок.
“Мне не показалось?” – наконец, тихо проговорил боров.
“Нет”.
“Кто это?”
“Мы зовем их папєрєднікі”.
“Почему?” – удивился боров и посмотрел на Луценко.
Тот иронично улыбнулся.
“Десятилетиями они захватывали власть по всему миру”.
“И шо?”
“В Украине они захватили власть при Януковиче”.
“Янукович тоже?”
Луценко на секунду задумался, стоит ли говорить. Но потом внутренне махнул рукой.
“Нет. Он свой. И Семья были свои”.
“Зачем же вы их?…”
“Это не мы…”
“А кто?”
“Пиндосы”.
Знакомое слово вызвало оживление у бойскаута. Боров медленно перевел взгляд влево. На него, хитро улыбаясь, смотрела подозрительная жирная харя.
На помощь пришел генпрокурор.
“Because!” – предложил он тост.
Боров глупо улыбнулся, схватил предложенный стакан и быстро глотнул виски. Пиндос еще какое-то время понаблюдал за странной парочкой и вернулся к созерцанию Европы за иллюминатором.
“А что им надо?”
“Как бы тебе объяснить… – поерзал в кресле Луценко. – В общем, нашу свободу”.
“Свободу?” – удивился боров.
“Да. Она им мешает”.”Что мешает?”
“Жить мешает. Они хотят все контролировать”.
“Та не… – глупо улыбнулся боров. – Они хотят, чтобы порядок был везде”.
“Да, они это так называют”, – кивнул Луценко.
Боров пытался смириться с новой для него мыслью.
“А для чего им порядок?”
“Они рассказывают, что тогда все живут лучше”.
“Но живут же…”
“Да, – согласился Луценко. – Но это манипуляция”.
“Потому что цель…”
“Да… Отобрать у людей свободу”.
Боров взглядом показал на виски, остававшийся на донышке. Луценко понял и знаком показал стюардессе принести еще. Налили, выпили.
“А вы что же?” – наконец, спросил боров.
“А мы – представители древнего ордена посвященных”.
“Что, это давно?”
“Сколько существовало человечество, они жили среди нас”.
“А они женились на землянках?”
“Не только. На домах тоже”, – совершенно серьезно произнес Луценко.
Боров оцепенев, не поняв шутки. Через несколько секунд допер и добродушно засмеялся. Наконец-то, он немного расслабился.
“Это извечная борьба человечества с глистами”, – резюмировал генпрокурор.
В мозгу борова сформировалась целая куча новых нейронных связей. Глисты, манка и строгая учительница сплелись в некий клубок всемирного заговора человечества против чужих. Но тут его посетило странное чувство подозрения. С недоверчивым прищуром он посмотрел на генпрокурора.
“Так почему ж вы такие сволочи?”
“Опять двадцать пять!” – возмутился Юрий Витальевич и протянул борову стаканчик с виски.
Но тот не стал брать, и полным укора взглядом потребовал сатисфакции.
“Пойми ты дурень! – в сердцах воскликнул генпрокурор. – Мы вынуждены быть сволочами!”
“Это зачем? Вы что, не можете сохранить свободу, но чтоб мы жили хорошо?”
“Вот не получается! – пожаловался Юрий Витальевич. – Мы вынуждены сеять хаос!”
“Это почему?”
Луценко вздохнул.
“После Евромайдана во власть прошло много чужих”.
“Это как?”
“Мы сделали люстрацию. Специальные команды в очках (как у меня) отсеивали чужих”.
“Ну и…”
“Но чтобы спасти молодую человеческую демократию, нам пришлось впустить группу чужих – антикоррупционеров, грантоедов, реформаторов”.Боров где-то слышал все эти слова. Но он был не силен в политике, поэтому решил прояснить поименно.
“Порошенко?”
“Ну конечно, наш. Офицер ордена”.
“Яценюк?”
“Человек. Финансовый директор наш”.
“Я думал, он тырит деньги”.
“Ну не для себя же! Он отрезает чужих от ресурсов!”
“Гройсман?”
“Свой…”
“Омелян?”
“Чел”.
“Аваков?”
“Свой”.
“Турчинов?”
“Магистр ордена”.
“Он же за порядок”.
“Он за порядок?! – удивленно хмыкнул Луценко. – Да они с Пашинским почти разобрали оборонку на запчасти!”
Боров вытер запотевший лоб. Он явно становился умнее с каждой секундой.
“Ну хорошо. Саакашвили?”
“Ты шо! Чистый инопланетянин. Агрессивное чудовище – ты б его видел”.
“А Юля?”
“Инопланетянка”, – нахмурившись, ответил Луценко.
“Серьезно?!”
“Та шучу! – рассмеялся генпрокурор. – Наша!”
“Кличко?”
“Человек он. Просто немецкие глисты немного мозги подъели”.
“Понятно, – посочувствовал боров. – А Ляшко?”
“Стопроцентный человек! Разрушает порядок уже в нескольких созывах. Наша надежда!”
“Ну а вот “Новые лидеры”, Вакарчук, Зеленский – это что?”
“Лидеры и Вакарчук – чужие. Очень опасные, с Урана”.И генпрокурор знаком показал, что бойскаут – это детский лепет. Боров даже не стал спрашивать, как выглядят те, опасные.
“А вот Зеленский – мутант. И вообще, все Бенины пацаны – они мутанты”.
“Это как?”
“Они выстраивают порядок, только снаружи это выглядит как коррупция и воровство”.
“То есть, их нельзя пускать к власти?”
“Понимаешь… – задумался Луценко. – Мы вынуждены идти на соглашение с мутантами, чтобы вытеснить чужих”.
“Ну и как?”
Генпрокурор предложил тост: “За свободу!”
“Кстати, Рабинович?”
“Человек. Беспринципное животное, большой профессионал – наш спецназ”.
“Так что ж вы?” – вернулся к своему вопросу боров.
“Понимаешь, – повел рукой Луценко. – Чужих поддерживают из-за границы”.
“Там, где победили чужие?”
“Да. Они очень крепко сидели, особенно при демократах”.
“А Трамп?”
“Впервые за десятилетия человек переиграл чужих”
“Точно человек?”
“100%. Мы ему даже платим за каждую встречу. Поэтому ж они так скрежещут зубами”.
“Демократы?”
“Ну да. Фейсозмеи и Гуглоящеры”.
Боров не стал уточнять, что это такое. У него перед глазами все еще стоял гигантский слизняк.
“Ну хорошо. А Путин?”
“Ты знаешь, это чистый инопланетянин. Видал, какую он вертикаль построил?”
“Но как-то они живут х#рово…” – иронично отметил боров.
“Это потому, что свободолюбивый русский народ – один из последних оплотов человечества”.
“Да? А кто еще?”
“Ну вот мы. И все страны, которые лидеры по коррупции. Думаешь, чего они с коррупцией борются?”
“Венесуэла, Сомали?”
“Кроме Северной Кореи – это такие инопланетяне, на комете прилетели”.
“Понятно… Экваториальная Гвинея!”
“Сирия. Думаешь, чего Путин туда полез?”
“Это были люди?”
“Да, цветущая цивилизация homo sapiens”.
“А politicus vulgaris – это кто?” – внезапно поинтересовался боров.
“Ну, это лидеры свободного человечества. Почти все поголовно члены нашего ордена”, – похвалился Луценко.
В голове у борова, наконец, сложилась картина. Украина жила в катастрофических условиях, чтобы не отдать инопланетянам нашу свободу. Люди у власти из последних сил старались защитить человечество. Вот и сейчас генеральный прокурор летел в Вашингтон на встречу с лидером американских людей.Боров довольно улыбнулся, и от счастья понимания тайны закрыл маленькие глазки. Вдруг он ощутил, как голова его потяжелела, и открыть глаза уже невозможно. Стало невыносимо клонить в сон.
“Мивина” начала действовать”, – проговорил над его ухом голос стюардессы.
“Та пора бы уже, – недовольно отозвался голос Луценко. – Устал ему тут зубы заговаривать”.
“Мутант?”
“Ну а кто! Порядка он требует, мудила!”
“Они там все такие!”
“Ну пусть себе и летают экономом!”
“Превратили Землю в зоопарк!”
Боров очнулся минут через пятнадцать. Рядом на сиденье никого не было. Как он тут оказался, боров не помнил.
“Пассажир, вернитесь пожалуйста в эконом-класс”, – сурово проговорила стюардесса.
Боров нехотя поднялся с кресла и пошел назад. На секунду он оглянулся на стюардессу. Посмотрел на черные очки и ручку с эмблемой МАУ, торчавшую из кармана.
“И в следующий раз пользуйтесь туалетом в хвосте салона”, – сурово проговорила стюардесса и захлопнула за ним тяжелую брезентовую штору.
……………………………
Disclamer: Все изложенное выше является чистым вымыслом. Имена и должности придуманы. Любое совпадение с реально существующими персонажами случайно.
Во время написания текста ни один политик не страдал.
Источник: Фейсбук автора
